Для многих журналистов - от музыкальных обозревателей до представителей серьезной деловой прессы - знакомство с Андреем Ковалевым - совершенно естественная вещь. Художник, скульптор, поэт, исполнитель песен, байкер, депутат, чиновник, теле- и радиоведущий, крупный бизнесмен… Возможно, что-то забыли. Но в какой бы ипостаси Ковалев не выступал, он почти всегда открыт для общения, в меру откровенен и благожелателен к нашей профессии - наверное, в силу творческой солидарности.

На интервью Андрей Ковалев пригласил меня в свой новый дом-офис, который недавно арендовал рядом с парком "Сокольники". Впрочем, новый он только для покупателя, а в миру - это старинный особняк Иоганна Леонарда Динга, построенный мастером русского модерна архитектором Александром Калмыковым в 1902г. Приехав к назначенному часу, я застал нечто похожее на переезд музея изобразительных искусств - старинные картины, скульптуры, гобелены, оружие, фигуры рыцарей в доспехах, историческая отделка. Правда, все это еще не было до конца расставлено по местам, что помешало запечатлеть данное великолепие на фотоаппарат.

Сам герой сегодняшней публикации находился на вершине стремянки, где собственноручно доводил до ума детали оформления антикварной рамы, обрамлявшей огромное зеркало. "Когда речь идет о каких-то важных для меня вещах, то предпочитаю делать их сам", - сказал Андрей Ковалев.

- Если бы в детстве мне сказали, что буду заниматься бизнесом, я бы не поверил, - начинает рассказывать Андрей Ковалев. - Я всегда считал себя исключительно человеком творчества. С детства занимался музыкой. В отрочестве увлекся скульптурой. Собственно, со скульптуры, можно сказать, впоследствии и начался мой поход в бизнес. Я занимался искусством, выбрав авангардистское направление, а, скажем так, для пропитания стал делать художественную мебель на заказ - с резьбой, инкрустацией и т. д. В советские времена, как вы помните, даже за каким-нибудь диваном нужно было не один год стоять в очереди. Наиболее обеспеченные граждане по разным каналам покупали дорогую импортную мебель - с двойной-тройной переплатой. Вот такая аудитория и стала моей. Например, к приобретенному гарнитуру кому-то не хватало тумбочки для телевизора или комода. Я копировал стиль один в один, причем брал за работу цену, соответствующую ее эксклюзивности. Это приносило хороший доход, у меня была очень солидная по тем временам машина.

В конце 1980-х началось кооперативное движение. Я открыл один из первых кооперативов по производству мебели. В очередях за ней тогда уже стояли не по месту работы, а по ночам у мебельных магазинов - люди жгли костры, писали номера на руках. Поэтому спрос на нашу продукцию был неимоверный - все сметалось из продажи моментально. Еще ничего не зная о существовании IКЕА, я тогда придумал ноу-хау - делать не собранные угловые диванчики, как все, а сборные комплекты с прилагаемой к ним инструкцией. И плечо отправок по сравнению с конкурентами у меня сильно возросло. География продаж доходила до Дагестана. Потом купил производство, мы освоили выпуск мягкой и корпусной мебели. Если в год объемы не увеличивались как минимум вдвое, то я считал период неудачным.

Наверху, заметив мои успехи, предложили пост замминистра лесной промышленности России. Я согласился. Но нагрузка была столь колоссальная, что на бизнес не хватало времени, и он без хозяйской руки постепенно зачах.

В 1998г. мне пришлось продать дачу, квартиру и некоторое другое имущество, чтобы хотя бы частично рассчитаться с одним из кредиторов- А когда появились виды на недвижимость?

- Уйдя с государственной службы, я продал свои мебельные фабрики, оставив себе центральный офис и два магазина. А поскольку магазины изначально были планово-убыточные, а торговать в них стало нечем, то было решено сдать помещения в аренду. И тут обнаружилось, что деньги потекли чуть ли не рекой. Совсем кстати тогда один из крупных банков предлагал программу кредитования для покупки недвижимости на аукционе у Москомимущества. И я, уже выступив в качестве участника рынка недвижимости, купил свой первый объект площадью 5 тыс. кв. м. По тем временам это был масштаб. Пришла идея, что, приобретая здания бывших НИИ и заводских администраций практически за копейки, можно их реконструировать, превращая в офисы, магазины, склады и т. д. Впрочем, не скажу, что на тот момент я был единственным, кого она посетила. Но нас было немного. Поэтому объектов на рынке хватало всем.

Кредиты на новые приобретения я брал под безумные проценты, но практически с полной  уверенностью знал, что смогу все вернуть. Экономика была такая, что, покупая площади за 120 долл. за 1 кв. м и вкладывая 80 в ремонт, затем можно было сдавать их за 400 долл. за "квадрат" в год. То есть стоимость приобретения старых зданий была очень низкая, но обустроенные для бизнеса помещения в аренду при этом оказались чрезвычайно востребованы. При таком раскладе я приобрел еще несколько объектов, в том числе у известной в то время компании, специализировавшейся на скупке промышленных предприятий.

Конкурентные преимущества создавал сам. Можно сказать, силой творческой мысли. Мы брали достаточно качественные, но недорогие отделочные материалы. Но за счет дизайнерских идей, архитектурных нюансов создавали эффект высококлассной недвижимости, превращали цеха в очень симпатичные офисы. На вид они соответствовали высокому уровню, однако ставки аренды были ниже в три-четыре раза. И объекты заполнялись на 100%. Если свободной оставалась какая-то комнатка на 20 кв. м, то управляющий тут же шел ко мне на ковер.

Впоследствии, конечно, рынок менялся и ломался во время кризисов. Однако девелоперский бизнес мне удалось не только сохранить, но и преумножить. Постепенно количество квадратных метров в моем портфеле перевалило за 200 тысяч. Такая цифра есть на сегодняшний день.

- Получается, что вы, в общем-то, один из немногих долгожителей на рынке. В принципе, понятно, что контраст между сегодняшним днем и 1990-ми огромен. Однако хотелось бы услышать вашу оценку как практика - насколько? И как-то уж очень благополучно до сих пор складывался ваш рассказ. Неужели не возникало проблем?

- Конечно, рынок изменился. Приведу только одну, но наиболее яркую сравнительную характеристику: если раньше наши проекты реконструкции окупались за год-два, то теперь восемь-десять лет - это удача. Сильно возросла конкурентная борьба за хорошие участки и объекты.

И, безусловно, никак нельзя сказать, что все эти годы мой бизнес был безоблачным. Случались проблемы, и довольно крупные. Например, в 1998г. мне пришлось продать дачу, квартиру и некоторое другое имущество, чтобы хотя бы частично рассчитаться с одним из кредиторов. Недавно председатель правления того банка - кстати, уже работающий в другой банковской структуре - при встрече со мной с сожалением высказался о том прессинге, который он тогда на  меня оказывал. Ну, как говорится, кто старое помянет... А трудности закаляют. Главное, что их удалось преодолеть.

А вот в 2008г. было еще страшнее. Я уже просчитывал варианты, когда у меня в случае особо неблагоприятного развития событий могло не остаться вообще ничего. Причем я попал, можно сказать, в беличье колесо. В нашей группе компаний перед кризисом работало 600 только рабочих-строителей. Плюс свое проектное бюро, служба заказчика и т. д. И им периодически необходимо было давать объем работ. Поэтому накануне кризиса я купил четыре объекта на не очень хороших условиях, взял дорогой кредит на 150 млн долл. В 2008г. все это аукнулось. Сейчас понимаю, что это было ошибкой. Возможно, следовало вести себя жестче, но людей пожалел, тем более что трудились они идеально.

Мне помогло то, что большинство объектов было сдано по долгосрочным договорам и генерировало денежные потоки. Кроме того, я встретил экономические катаклизмы без строек, которые пришлось бы замораживать. Еще до кризиса я купил макаронный бизнес, правда, в очень плохом состоянии, но в 2008г. успел его привести в порядок. И в кризис он тоже приносил прибыль, хоть и не очень большую по сравнению с девелопментом, но подспорье оказал заметное. Мне удалось перекредитоваться, какие-то активы продать, пусть и очень невыгодно, и выйти из сложной ситуации. Потом все вернулось на свои места. В 2012г. мы продали макаронный холдинг. Рынок девелопмента ожил и до сегодняшних дней даже потихоньку прогрессировал.

Конечно, большинство из нас - участников рынка недвижимости - в свое время вели себя очень беспечно. На волне инвестиционного и строительного бума  были опьянены успехами, думали, что  взлет не кончится никогда и все будет расти сумасшедшими темпами… Многих моих коллег на рынке больше нет.

Из-за музыки я отказался от депутатского кресла, хотя, честно говоря, мне предлагали идти и в Госдуму, и в МГД- А как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию?

- Я по натуре оптимист. Надеюсь, что с России снимут санкции, правительство придумает для бизнеса стимул, чтобы мы больше зарабатывали, больше платили налогов, создавали рабочие места... Понимаю, что это уж слишком жизнерадостно, но очень хочется, чтобы было так. Увы, нотки пессимизма при всем моем оптимизме в настроении присутствуют. Экономическая ситуация приобретает очень непростой характер. Правда, на мой взгляд, сейчас мы встречаем кризис гораздо более сильными, чем раньше. Например, за свою компанию могу сказать, что пока мы растем, по крайней мере в рублях. На каждой площадке сейчас готовятся новые проекты. Причем в основном это новое строительство в рамках проектов масштабного расширения имеющихся объектов. Например, площадь одного из них планируется увеличить с 24 тыс. до 150 тыс.кв. м, другого - с 40 тыс. до 200 тыс. кв. м.

- А диверсифицировать бизнес, учитывая предстоящие непростые времена, не собираетесь? Например, снова купить какую-нибудь макаронную фабрику.

- У меня есть соображения по поводу одного направления. Но это, скорее, не для расширения линейки, а в силу того, что я человек увлекающийся. В данный момент я очень увлекся, обставляя во время переезда свой особняк антиквариатом, старинной мебелью. Накупил значительно больше, чем надо, - еле придумал, как все расставить. Но увидел, что у этого бизнеса очень хорошая рентабельность. Цены в Европе на антиквариат в три-четыре раза ниже, чем у нас. При этом маркетинг у большинства профильных магазинов очень слабый - все какие-то маленькие каморки с плохими сайтами. У меня появилась идея создать самый большой в Европе антикварный магазин на 5 тыс. кв. м, провести грамотный маркетинг. И потом можно хорошо зарабатывать и одновременно получать удовольствие.

- Каковы ваши дальнейшие планы, в том числе творческие?

- Сейчас для меня безоговорочно на первое место выходит творчество. Песни, стихи. Начал писать для других исполнителей. Хочу вернуться к уже подзабытой скульптуре. В бизнесе я сейчас создал команду, которой полностью доверяю, которая со мной много лет. Экоофис - серьезный бренд в сегменте офисной недвижимости классов С+, В. Конечно, есть вопросы, которые без меня решить нельзя, но моего ежеминутного участия, как раньше, когда я носился с объекта на объект, уже не требуется. Может быть, качество где-то пострадает, но объять необъятное невозможно. Жизнь короткая, и приходится чем-то жертвовать.

Сейчас в планах - новые песни, новые клипы. Впервые после долгого перерыва в концерте попробовал со своей группой "Пилигрим" поиграть тяжелую музыку, вставив несколько композиций в заключительной части. Несмотря на то, что программа в целом была лирической, приняли на ура. На основе двух своих альбомов - романсов и авторской песни - хочу весной выступить с концертами в Московском Доме музыки. В живых концертах я этот жанр еще никогда не исполнял.

Из-за музыки я отказался от депутатского кресла, хотя, честно говоря, мне предлагали идти и в Госдуму, и в МГД. В последней, если вы знаете, я в свое время уже работал. Говорят, был хорошим депутатом. Есть конкретные дела, которыми я горжусь. Но понимаю, что, снова занявшись госслужбой, не успею сделать многое из того, что задумал в творчестве.

- У вас же есть еще одна страсть - мотоциклы.

- Да, это моя любовь с 15 лет. Со своими друзьями из этой среды мы уже много лет встречаемся на Арбате. Впрочем, появляются новые люди. Причем есть такие, которые покупают мотоцикл в 65 лет. Хотя ни разу в жизни не садились даже на велосипед. Потому что чувство свободы, которое дает байк, ни с чем нельзя сравнить. Ну и конечно, веселые друзья, девчонки и прочее. Дух братства. В этом мире переходишь к иной шкале ценностей, без разбора кто ты: министр, олигарх или, скажем, студент. И для меня очень ценно, что друзья меня там любят не за то, что я бизнесмен или артист, а за то, что есть вот такой Андрюха Ковалев, который с ними уже много лет вместе.

Читайте такжеПочему популярная актриса стала риэлтором- А Москву вы любите?

- Очень люблю. В последнее время меня очень радуют улицы, которые были реконструированы для пешеходов: Камергерский, Никольская, Кузнецкий мост, Маросейка, Пятницкая. Сейчас их можно в полной мере сравнивать с развитыми европейскими кварталами - качественная отделка, кафешки, ресторанчики, магазины на первых этажах, стоянки велосипедов. В то же время, например, недавно я был на Ходынке и захотел перекусить. Каково же было мое удивление, когда во всем огромном жилом массиве не оказалось ни одного, даже маленького, кафе. Поэтому работы еще непочатый край. Вот когда вся Россия станет такой, как Камергерский переулок, то, наверное, можно будет считать, что задача нашего поколения выполнена.

Владимир Миронов

• Комментарии
• ВКонтакте
• Facebook